Молодежная программа Большого театра, стартовавшая почти два года назад, выпустила первых питомцев. Итоги подвел концерт с участием оркестра театра и двух серьезных дирижеров — Александра Сладковского и Кристофера Мулдса. Нельзя сказать, что выпускники — такая уж новость. Их имена весь период обучения появлялись в афишах театра, существенно разнообразя его не столь уж богатую на информационные поводы оперную жизнь. А Венера Гимадиева, только что удачно спевшая Шемаханку в «Золотом петушке», так вообще выбилась в звезды.
Общий портрет нового поколения оперных певцов (ревниво и совсем нерадостно принимаемого местной труппой) таков: они симпатичны на вид, радуют глаз отсутствием лишних килограммов, мило держатся на сцене, грамотно поют на разных языках — причем совсем не только хрестоматийную арию Лизы «У канавки». Впрочем, она в программе концерта тоже была, но в исполнении Светланы Касьян скорее производила впечатление вынужденной необходимости. Ни для кого не секрет, что голоса Молодежной программы все-таки больше заточены под тот репертуар, с которым стиль Большого пока не ассоциируется. Это Моцарт, бельканто, французская лирическая опера.
«Руслан» Глинки, который станет первой оперной премьерой на открывающейся после реставрации основной сцене и которого маэстро Владимир Юровский собирается породнить с белькантовой традицией, тоже вполне укладывается в эту тенденцию стремления к легкости и прозрачности. Так что логично, что одна из будущих Людмил найдена в недрах Молодежной программы — это непрерывно искрящаяся кокетством и одновременно твердо выпевающая все колоратуры Ульяна Алексюк. Помимо каватины Людмилы она отзвенела на концерте еще полонез Филины из оперы «Миньон» Амбруаза Тома.
Из девяти выпускников (на деле их пока меньше — двоих еще оставили доучиваться) в труппу Большого берут четырех. Конечно, это Алексюк и Гимадиева, которой на концерте поручили финальный сольный выход с арией Виолетты — так сказать, наш ответ Анне Нетребко. Гимадиева — это анти-Нетребко, строгая, гордая и холодноватая, но тоже хороша и отвечает за каждую ноту. Судя по всему, Большой делает на нее серьезную ставку.
Еще двое — Павел Колгатин, обладатель легчайшего тенора (он спел романс Надира из «Искателей жемчуга» Бизе), и Оксана Волкова (ария Иоанны из «Орлеанской девы» Чайковского), могучее меццо — по большому счету, единственная, кто попадает в тип столь ожидаемого публикой «большого русского голоса». Несложно заметить, что женская составляющая Молодежки сильнее мужской. И что самого желанного голоса — драматического тенора, что может спеть Германа в «Пиковой даме», все нет и нет.
Несмотря на то что нынешний репертуар Большого не очень годится для голосов выпускников, не попавших в штат обещают трудоустраивать в качестве приглашенных солистов. Хотя им не возбраняется петь в любых других местах, рекламируя товарный знак Большого театра (так, по крайней мере, обстоит дело с молодежными программами во всем мире). На следующий курс уже набраны семь новых певцов и один концертмейстер. Критическая ситуация с дирижерами, которых бы тоже неплохо набирать и тренировать, пока никак не разрешается — разговоры о создании такой программы ни к чему не привели.
Самым слабым моментом этого в целом очень солидного выпускного концерта в Большом была зачем-то сделанная попытка его театрализации, в угоду которой певцы вытаскивали экзаменационные билеты и проделывали еще некоторые незначительные телодвижения. Практически в то же самое время по соседству, в Театре Станиславского и Немировича-Данченко, та же школьная тематика разворачивалась гораздо масштабнее и занимательнее — худрук театра Александр Титель вместе с художницей Этель Иошпой на Малой сцене сделал дипломный спектакль для своего курса в РАТИ. «Волшебную флейту» Моцарта вперемежку на русском, немецком и даже английском языках разыгрывали учащиеся с ранцами за спиной.
Зарастро — директор школы, для величественности (или скорее для хохмы) представленный в виде этакого кентавра во фраке. Царица ночи — завуч, Софья Харлампиевна Жрец — басовитая уборщица со шваброй, Моностатос — учитель физкультуры с педофильскими наклонностями. Все остальные — учителя и ученики. Очень важный, не отмеченный в афише исполнитель — тот, что исполняет роль задницы Зарастро — виртуознейшим, надо сказать, образом. По крайней мере, сочувствие его непростой сценической задаче немного отвлекало от сочувствия по отношению к певцам.
Традиции Тителя делать в помещении своего театра оперный спектакль со студентами своего курса уже много лет. Это одна из возможностей пополнения труппы. Как и на молодежь Большого, на этих студентов приятно посмотреть, но это совсем другая история — театральная. Она гораздо более живая и отвязная, но у нее есть одна большая проблема — музыкальное качество. У некоторых ребят просто не поставлены голоса, они не владеют языком, стилем, не умеют совпасть с оркестром, и дирижер Владимир Агронский, периодически засыпавший на своем посту, ничем не облегчил их участь.
Из всего состава «Флейты» симпатичным чудом выглядела Мария Корягова в роли Памины — в будущем ее вполне можно представить в труппе Тителя. Героически боролась с партией Царицы Ночи Дарья Терехова — она уже поет в театре Олимпию в только что поставленных «Сказках Гофмана». Но музыкальная несостоятельность этого проекта изумляла даже еще больше, чем театральный детский сад выпускного концерта в Большом. В общем, если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…