Среди нескольких десятков награжденных 25 января в Санкт-Петербурге почетным знаком святой Татианы (священников, педагогов, организаторов молодежной работы) неожиданно оказался известный рок-музыкант Константин Кинчев, что впервые оживило проходящую уже 11-й год несколько заорганизованную церемонию и придало ей интригу, на которую рассчитывали организаторы. В Исаакиевском соборе собрались многочисленные поклонники группы «Алиса», встречавшие ее лидера, специально приехавшего из Москвы, сообщает корреcпондент «Портала-Credo.Ru».
«Алисоманы» и журналисты обступили Кинчева, получившего знак в номинации «Наставник молодежи» из рук ректора петербургской Духовной академии архиепископа Тихвинского Константина и представителя комитета администрации Санкт-Петербурга по молодежной политике. Поклонникам музыкант щедро раздавал автографы (один из них даже сунул кумиру свой паспорт и попросил расписаться на нем), а представителям СМИ давал столь же щедрые интервью.
Создатель легендарной «Алисы» считает, что в жизни «выиграл в счастливый билет». Он признался, что давно чувствует себя «наставником молодежи» и даже «некоторым поводырем», что особенно проявилось с начала 1990-х годов, когда Константин крестился в Православной Церкви. С тех пор его творчество приобрело черты миссионерства и, как известно, получило одобрительный отзыв митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на его недавней встрече с рок-музыкантами. Очевидно, это сыграло роль в выборе православной молодежной ассоциацией «Покров» кандидатуры Кинчева на награждение.
Выдвигая беспрецедентного номинанта, директор «Нашего Радио — Санкт-Петербург» отметил, что Кинчев «принимает участие в формировании духовно-нравственного облика современной молодежи» и «посредством своей личности и музыкального творчества оказывает влияние на подъем духовности, нравственности и патриотизма в душах людей».
Эту характеристику, выдержанную в комсомольско-застойном духе, всем своим обликом опровергает сам Кинчев, «заточенный», по его выражению, «на жесткую музыку». Непарадно одетый в простые джинсы и вечно непричесанный (в прямом и переносном смысле) музыкант вел себя соответственно — непарадно и раскованно, а говорил искренне — в духе христианского смирения и самоуничижения. «По сути я — птица вольная, вольный стрелок, еще точнее — шут гороховый», — признался Константин. Имея в виду свое крещение и последовавшие внутренние перемены, он добавил: «Я не понимал тяжести возложенного на меня креста».